Душанбе (4,8 – 33,33). В середине мая таджикские власти усилили наступление против жителей Горного Бадахшана, провинции, охватывающей восточную половину страны.
К тому времени, когда они закончили, отношения между этим труднопроходимым горным регионом на границе с Афганистаном и правительством Таджикистана в столице Душанбе, казалось, разорвались без возможности восстановления.
Наступление началось с убийства человека, которого я хорошо знал, Мамадбокира Мамадбокирова, известного среди местных как полковник Бокир.
Полковник был влиятельным голосом в Горном Бадахшане со времен гражданской войны, потрясшей страну в период между 1992 и 1997 годами. Первоначально военный командир таджикского памирца во время и после войны, Бокир был назначен в пограничные силы страны, как часть соглашения о разделении власти между различными субэтническими группами, которые воевали друг с другом всего несколько лет назад.
Соглашение о послевоенном примирении сохранило автономный статус Горно-Бадахшанской автономной области в составе Таджикистана — статус, существовавший еще до образования Таджикской Советской Социалистической Республики в 1929 году.
До убийства полковника Бокира и последовавших за этим массовых арестов в Хороге, столице ГБАО, существовало одно из самых ярких и независимых гражданских обществ в Центральной Азии. Теперь это систематически убирается.
Горный дом
ГБАО также граничит с Китаем и Кыргызстаном и находится недалеко от Пакистана. Хотя область занимает почти половину территории Таджикистана, ее население, составляющее около 250 000 человек, составляет лишь небольшую часть от общей численности населения страны, насчитывающей более девяти миллионов человек. Большая часть территории состоит из горных хребтов с востока на запад; только 3% из них составляют пахотные земли. Жители в основном памирцы и последователи исмаилитской ветви шиитского ислама, тогда как остальная часть населения страны в основном состоит из таджиков, узбеков и кыргызов, которые все являются мусульманами-ханафитами-суннитами.
Во время гражданской войны в Таджикистане в 1990-х годах ГБАО была отрезана от остальной части страны, и эти приграничные районы были ключевым перевалочным пунктом для таджикских беженцев, спасающихся от насилия на этнической почве, а также для снабжения и гуманитарной помощи. Сегодня районы, граничащие с Афганистаном, являются домом для многомиллионной торговли и контрабанды наркотиков, а также опорой местной экономики.
Впервые я встретил полковника Бокира в 2010 году. Я приехал в Горно-Бадахшанскую область, чтобы исследовать там неформальные (неподконтрольные государству) организации, а также за границей в Афганистане, где одноименная провинция Бадахшан проходит вдоль южной окраины ГБАО.
Мы обсудили эндемичные для региона проблемы, такие как наркомания и безработица, а также его усилия по развитию молодежных программ и его роль лидера в обществе. Позже я заслужил уважение Бокира и, что особенно важно, его защиту — то, что по-русски называется «крыша».
Борьба за контроль
После окончания гражданской войны в Таджикистане президент Имомали Рахмон и его большая семья работали над укреплением своей политической и экономической власти в стране. В то же время они стремились оттеснить, арестовать или уничтожить всех конкурентов, в том числе независимых лидеров по всему Таджикистану. Они преуспели во всех областях, кроме ГБАО.
Эти попытки установить полный политический и экономический контроль над ГБАО все еще продолжались в 2012 году, когда несколько тысяч таджикских правительственных войск высадились на областную столицу Хорог — якобы в рамках крупной военной операции по избавлению района от преступных группировок.
Был убит один из самых влиятельных местных лидеров Имум Имумназаров. Правительственные войска также пытались убить полковника Бокира, но потерпели неудачу. В то время Бокир был одним из последних независимых лидеров автономной области и любимым руководителем своей махалли (района) Бар-Хорог. Правительство Таджикистана также считало его ведущим деятелем оппозиции.
Его наступление вскоре стало частью схемы с дальнейшими военными вторжениями центральных властей в 2014, 2018, 2021 и, наконец, в 2022 году.
Цель была ясна: получение контроля над ГБАО дало бы таджикской администрации полный контроль над незаконной торговлей вдоль памирского тракта, дороги протяженностью 1200 км, которая проходит через Афганистан, Узбекистан, Таджикистан и Кыргызстан.
Это также дало бы правительству контроль над местной экономикой (частично под местным контролем из-за автономного статуса области) и прямой торговый путь в Китай и «столицу наркотиков» Ош в Кыргызстане.
Местные лидеры
Я несколько раз встречался с полковником Бокиром за последнее десятилетие, а также с большинством местных лидеров в Хороге, курирующих вопросы религии, женщин, молодежи, махаллей, бизнеса и образования. Я также встретился с руководителями НПО и Сети развития Ага Хана (АКДН, названной в честь Ага Хана, духовного лидера мусульман-исмаилитов).
Сеть гуманитарных организаций и организаций развития АКДН активно работает в районах, где преобладают исмаилиты, по всему миру. Это ключевой экономический фактор в регионе, и из-за пренебрежения со стороны центрального правительства многие жители ГБАО получают социальную поддержку и даже работу от учреждений ADKN.
В последние месяцы правительство Таджикистана систематически убивало, арестовывало или уничтожало местных лидеров в ГБАО под видом «антитеррористических» операций. Самый последний виток насилия берет свое начало в ноябре 2021 года, когда вспыхнули мирные протесты в связи с убийством военными Гулбеддина Зиебекова, молодежного лидера и памирца.
Эта мобилизация была быстро встречена жестоким подавлением. Между местными лидерами было достигнуто соглашение, но дальнейших действий по поводу смерти Зиебекова не последовало. Вместо этого правительство выдало ордера на арест сотен жителей Хорога.
В середине мая 2022 года около 1000 протестующих снова вышли на улицы Хорога из-за отсутствия реакции правительства на смерть Зиебекова. Силовики, применив слезоточивый газ и боевые патроны, разогнали протестующих, собравшихся в махалле Бар-Хорог. Снайперы обстреляли протестующих с холмов в нескольких махаллях, включая Бар-Хорог, УПД и Гулакен. Видео бронетехники, проезжающей по центру Хорога, распространилось в социальных сетях.
По мере роста напряженности таджикское правительство направило подкрепление. Сообщения с места показали, что протестующие установили блокпост в Вамаре (примерно 60 км к северо-западу от Хорога) в Рушанском районе, чтобы остановить продвижение военной колонны.
Таджикская правительственная колонна начала стрелять по протестующим. По данным таджикского правительства, погибли восемь человек. Местные источники сообщают, что 40 жителей Рушана были убиты и около 120 взяты «в заложники» силовиками. Несколько задержанных, как утверждается, подверглись пыткам и были убиты 18 и 19 мая.
Появились многочисленные сообщения о замученных телах, а также видео, на котором трое рушанцев берут интервью у сил безопасности талибов после того, как они были задержаны талибами при пересечении границы с Афганистаном. Трое рушанцев подробно рассказали о насилии и убийствах безоружных мирных жителей в Рушане во время нападения 18 мая. Они также рассказали о терроре и насилии, совершенных против них таджикскими силами безопасности, включая грабежи, обыски домов и угрозы дальнейших пыток, задержаний и насилия, если кто-либо расскажет о событиях.
Службы безопасности Таджикистана опубликовали в сети открытое письмо полковнику Бокиру, в котором говорилось, что если он не откроет дорогу через Бар-Хорог (дорогу, прозванную «Героиновым шоссе»), они будут убивать заложника в день, пока он не подчинится. По словам одного из источников, заложники были бы убиты, если бы Бокир «не приказал своим сторонникам вновь открыть жизненно важную дорогу, которая соединяет Душанбе с Китаем и по которой грузовики, принадлежащие одной из дочерей президента, перевозят товары».
Согласно местным источникам, силы безопасности убили двух заложников, а также отправили Бокиру ужасающие доказательства того, что они сделали. Несколько человек, близких к покойному полковнику, сказали, что он чувствует личную ответственность за убийства и опасается, что они продолжатся.
Одновременно с насилием в Рушане Ага-хан написал письмо, призывающее исмаилитов в ГБАО «жить в соответствии с законами страны», избегать насилия и «разрешать разногласия с мудростью посредством мирного диалога в духе взаимного уважения и уважения». понимание».
Как объяснил мне один местный источник, Бокир «перестал сопротивляться», когда представители АКДН вручили письмо ему и его сторонникам, хотя последние были «готовы драться до конца».
22 мая, после получения письма и ужасного сообщения от Рушана, сообщалось, что Бокир ушел на прогулку. Он должен был знать, что это закончится катастрофой. В этом районе были дроны-разведчики, вокруг Бар Хорога стояли войска, и всего днем ранее снайперы якобы четыре раза обстреляли дом Бокира. Также поступали сообщения о том, что с января, задолго до майских протестов, вокруг Бар-Хорога дежурили дроны-наблюдатели и снайперы.
Несколько местных источников сообщили, что Бокир покинул Бар-Хорог днем 22 мая. Он подошел к мосту через реку Гунд к соседней махалле Бойне. Последний контролировался элитными таджикскими силами безопасности «Альфа», которые разместили беспилотники и снайперов в окружающих холмах. По словам жителя Бар-Хорога, Бокира застрелили силовики в пикапе, который подъехал к мосту, получив информацию о его передвижениях. Они выстрелили ему сначала в руку, а затем в голову. Один молодой человек был убит, а другой ранен, когда они прибежали, чтобы защитить его.
Местные источники сообщают, что силы безопасности радостно улюлюкали и кричали, праздновали и танцевали на улицах после убийства Бокира.
Конец эры
Убийство полковника Бокира — цель таджикского правительства на протяжении более десяти лет — ознаменовало конец эпохи независимого и автономного руководства в ГБАО. К сожалению, это означает конец одного из самых активных гражданских обществ в Центральной Азии.
Смерть Бокира положила начало массовым репрессиям в Хороге, а также череде арестов, пыток и конфискации имущества правительством Таджикистана. Людей принуждали подписывать унизительные и самообвиняющие заявления. В период с конца ноября 2021 года по июль 2022 года сообщалось, а также подтверждалось местными источниками, что были выданы ордера на арест более 700 памирцев. Сотни были арестованы и по меньшей мере 40 мирных жителей убиты.
Прожив почти семь лет в этом регионе и написав об этом, я проникся глубоким уважением к динамичности и инклюзивности системы местного управления. Но вся эта сеть лидеров и местных организаций в Хороге сейчас планомерно уничтожается.
Многие памирцы считают, что это знаменует собой конец их автономии и религиозной свободы, и опасаются, что они будут жить в условиях секьюритизированного надзора. Многие пытаются уехать, опасаясь ареста, пыток или убийства. Правительство также убрало гигантский исмаилитский флаг со склона холма недалеко от Хорога. Это, как объяснил мне один местный житель, расценивается как «и долгожданная победа режима над этим регионом, и начало подавления свободы вероисповедания».
Но эти события также послужили сплочению как памирских, так и непамирских групп внутри страны и за рубежом. Многие в регионе, которые поддерживали Бокира, теперь считают его памирским героем. Местные источники сообщили мне, что на его похороны пришли тысячи людей, несмотря на то, что на дорогах стояли блокпосты. Сотни памирской молодежи, как мужчины, так и женщины, теперь используют фотографию Бокира в качестве своего аватара на Facebook.
Памирская диаспора также играет ключевую роль в будущем региона. Лидеры диаспоры организованы, образованы и преданы своему делу, они были мобилизованы и политизированы недавними репрессиями. Некоторые члены диаспоры очень привержены прекращению нарушений прав человека; другие все чаще ставят под сомнение то, как управляется Таджикистан. Как предположил один из членов памирской диаспоры, репрессии означают, что «центр гражданского общества Памира переключился на общины диаспоры».
Недавнее насилие в Хороге и Рушане также следует рассматривать в более широком региональном контексте, особенно с учетом торговли – легальной и нелегальной – вдоль Памирского тракта, основного маршрута между Таджикистаном и Китаем.
Афганистан производит около 80% героина в мире, и здесь процветает производство и торговля метамфетаминами. Примерно 20% обоих веществ переправляется через границу Таджикистана. Учитывая, что граница между Кыргызстаном и Таджикистаном закрыта в Баткене из-за сохраняющейся напряженности, для торговли в Таджикистане и из Таджикистана доступен только Ошский маршрут вдоль Памирского тракта.
Экономические интересы в сочетании с возможностью политической нестабильности и других предполагаемых угроз (часто раздуваемых российским и таджикским правительствами) со стороны талибов, ИГИЛ или местных террористических группировок гарантируют, что могущественные соседи внимательно следят за этими событиями.
В интересах России иметь доступ и некоторый контроль вдоль границы с Таджикистаном в рамках своих более широких антитеррористических операций и антизападной стратегии. В интересах Китая иметь полный доступ к Памирскому тракту и маршруту через ГБАО.
Эти факторы, наряду с отсутствием западных держав в регионе после их ухода из Афганистана, побудили таджикское правительство осуществить свою давнюю цель — лишить ГБАО местного неформального руководства, организаций гражданского общества, религиозной и экономической свободы. и, в конечном счете, его столетний автономный статус.
Примечательно, что сразу после арестов и убийств наиболее влиятельных местных лидеров в мае и июне правительство Таджикистана объявило о финансировании Китаем законопроекта об инфраструктуре на сумму 200 млн долларов для капитального ремонта Памирского тракта. Правительство также объявило, что оно национализировало предприятия арестованных владельцев бизнеса и отремонтирует многочисленные многоквартирные дома. Сразу после арестов начались выселения и конфискация имущества.
В конечном счете, памирцы представляют собой микрокосм более крупных проблем, стоящих сегодня перед Центральной Азией и Афганистаном. Имея маршруты из Китая, Афганистана, Кыргызстана и Пакистана, приграничные районы ГБАО находятся в центре региональных торговых путей и точек доступа, в то время как авторитарные диктаторы управляют каждым государством в регионе, а внешние силы соперничают за контроль над ресурсами и торговлей в регионе. .
На этом фоне таджикские памирцы в ГБАО борются за сохранение своей идентичности и автономии, однако их усилия до сих пор привели к гибели десятков человек, тюремному заключению сотен уважаемых представителей гражданского общества, пыткам и конфискации имущества. Перед лицом таких репрессий слова Бокира в феврале во время видеозаписи его выступления перед жителями Хорога могут стать последним оплотом против уничтожения: «Мы не поступимся ни своим достоинством, ни своей автономией».
Сообщает Suzanne Levi-Sanchez
