В 2012 году отношения России и Таджикистана сильно испортились, так как Душанбе запросил непомерно высокую плату за аренду 201-й российской военной базы. В этот период Москва начала активную поддержку таджикской оппозиции, позволив ей действовать на территории России. Через пару лет вопрос с базой был решен, страны помирились, а для таджикской оппозиции начались тяжелые времена. Россия стала похищать и без каких-либо судебных решений выдавать таджиков режиму Рахмона, причем иногда вопреки всем законам выдавали и российских граждан. Тех же, кто прятался в Европе, российские власти выманивали на территорию России (используя при этом людей, известных как оппозиционных российских активистов), чтобы похитить и передать в Таджикистан. Одному из похищенных — Шарофиддину Гадоеву — удалось вернуться в Европу. Среди прочего он рассказал о своей встрече с Николаем Патрушевым, который, по признанию Гадоева, играл основную роль в вымании таджикских оппозиционеров. The Insider и Bellingcat пообщались со многими участниками событий и выяснили, как лидеров таджикской оппозиции выманивали на «встречу с Путиным», как активистов вывозили в Таджикистан в гробу под видом трупов и как в Европе таджикские спецслужбы собирают на лидеров оппозиции интим-компромат.
Шарофиддин Гадоев — двоюродный брат известного представителя таджикской демократической оппозиции Умарали Кувватова, расстрелянного таджикскими спецслужбами в Стамбуле 5 марта 2015 года. Гадоев, также занимавшийся оппозиционной деятельностью, был вынужден эмигрировать в Голландию. Он был похищен в Москве 13 февраля 2019 года, когда приехал в российскую столицу для переговоров с представителями российских властей, якобы выражавших готовность сотрудничать с таджикской оппозицией. Посредником, пригласившим Гадоева в Москву для переговоров, был Николай Николаев, позиционирующий себя как российский активист, участник множества протестных акций и эксперт по Центральной Азии. Подробнее о нем и его роли в операции ниже, но сначала — рассказ самого Гадоева.
Удивительная история похищения и возвращения Гадоева
Встреча с Патрушевым
Моя первая встреча с представителями российских властей должна была состояться в середине ноября 2016 года. Николай Николаев сообщил мне, что мой визит «визировал Николай Платонович» и что местом для встречи выбран Калининград. Но когда я 15 ноября пытался вылететь из Польши, меня не выпустили польские пограничники, объяснив это тем, что Таджикистан и Кыргызстан объявили меня в международный розыск. Мне пришлось вернуться, но 23 ноября мне в России утвердили новую встречу, уже в Москве. Визу мне сделали через российский МИД, официально это было приглашение от некоей организации «Годир».
27 ноября я без проблем прошел границу в аэропорту Амстердама и 28 ноября приземлился в Шереметьево. Меня встретили двое — сотрудник Совбеза и пограничник, сотрудник ФСБ, работающий в аэропорту. Они провели меня в коридор, где сидела какая-то женщина, поставившая печать, ни через какой аппарат мой голландский проездной документ (выданный вместо загранпаспорта) не прогоняли, никакого таможенного контроля тоже не было. Потом мы поехали на машине примерно минут 20 по платной дороге и вышли у какого-то поселка, у хорошо охраняемого дома, за шлагбаумом. Меня полностью обыскали, забрали все, что было при себе, даже сняли часы, затем мы поднялись на второй этаж. Там был большой зал, где нас встретил Патрушев в неофициальной одежде.
Интересно также, что в ходе этого и последующих разговоров Николаев (напомним, выставляющий себя российским оппозиционером и постоянно посещающий протестные акции) всячески выгораживает Россию и ФСБ, пытается убедить Гадоева, что и он, и Кабири должны снова приехать в Россию, где им ничего не угрожает. Это указывает на то, что Николаев, скорее всего, не использовался вслепую, а целенаправленно заманивал таджикских оппозиционеров в Россию для похищения и продолжал упорно этим заниматься даже тогда, когда все узнали, что Россия выдает оппозиционеров Таджикистану.
В другом разговоре Николаев очень просит «воздержаться от упоминания первых лиц» и сместить акцент с России в сторону Таджикистана:
Николай Николаев: «Максуда Ибрагимова вывозили из России в гробу под видом трупа»
С таджикской оппозицией я тесно общаюсь уже много лет, первым в Москву в 2012 году приехал Умарали Кувватов, создав движение «Группа 24». Он выступал здесь в сентябре 2012 года на огромном митинге на проспекте Сахарова, и с этого момента можно вести отсчет нашей совместной работы по синхронизации деятельности таджикской и российской оппозиции.
Об Умарали Кувватове
После того как Кувватова задержали в Эмиратах, мы девять месяцев боролись за его освобождение. В итоге мы смогли вывезти его на территорию Казахстана, где он сидел некоторое время, после чего перебрался в Турцию. Когда и там стало небезопасно, мы сделали ему паспорт Омана. В день, когда был намечен отъезд, он мне звонит: «Коля, я не могу сегодня уехать, у меня важная встреча с моим братом». Я говорю: «С каким братом? Я его знаю?» — «Нет, ты его не знаешь, он недавно примкнул к нам, значит, мы с его помощью будем работать в умме. Я приглашен сегодня на ужин. А завтра утром мы полетим». Он отменил билеты. Я говорил Шарофиддинe: «Забирайте детей, уезжайте, улетайте, потому что смертельная опасность». Он отвечает: «Я ничего сделать не могу». Нужно знать Умарали, он был очень совестливым человеком. Он говорил иногда: «Брат, ну я же таджик, я же ребенок». Все умаляли его улетать. Нет, говорит, я должен с ним встретиться. Ну вот, случилось то, что случилось. Приходит таджик, которого, как мы потом поняли, завербовал ГКНБ, и кладет ему отравленную еду в плов. Жена и двое их детей еле-еле выкарабкиваются, а Умарали — потом мне его телохранитель рассказывал — говорит: «Слушай, мне херово, я пошел на улицу». И убийцы, понимая, что он может уйти, добили его из пистолета.
Похищение Максуда Ибрагимова
В России к 2012 году создались довольно благоприятные условия для деятельности таджикской оппозиции, нами было создано несколько организаций, в том числе «Молодежь Таджикистана за возрождение Таджикистана», которой руководил Максуд Ибрагимов (зарегистрировать ее нам Минюст не дал). Таджикистану, разумеется, не нравилась наша деятельность в России, и где-то в 2014 или 2015 году, уже не помню, они направили письма с протестом в МВД и ФСБ, где сообщалось, что российская и таджикская оппозиция организуют противоправные действия против президента Рахмона, что является федеральным преступлением, а участники подлежат экстрадиции. Началась охота за Максудом, на него было два нападения. Первый раз я плохо помню, кажется, пистолет не сработал, а второй раз он шел на мероприятие, посвященное сбору средств, и где-то в Царицино, где он жил, на него напали.
У таджиков достаточно замкнутая диаспора, там все друг друга знают, так что у Максуда была своя версия, кто мог стоять за нападением. В диаспоре довольно много. во-первых, шпионов, во-вторых, криминальных элементов, большинство из которых связано с рынком «Садовод», контролирующим наркототрафик, проституцию и наемных убийц. У них же есть тесные связи с МВД и ФСБ. Эта система, основанная на страхе, с жесткой вертикалью, что-то вроде Коза Ностра, только со среднеазиатскими корнями, причем российские силовики такую систему только поощряют, все наши усилия возбудить уголовные дела ими игнорировались.
Одним словом, нам пришлось спрятать Максуда в квартире, которую мы для него сняли. Но таджики — народ горячий, они стали вопреки нашему запрету общаться по интернету, его вычислили по IP. Вообще, он уже был гражданином России, но его совершенно незаконно лишили гражданства (прикопались к какой-то запятой, что он не внес какую-то дату в анкету). После этого сотрудники УФМС приехали к нему домой, выбили дверь, скрутили охрану, накачали его какой-то наркотой и то ли в коляске под видом тяжелобольного, то ли даже в гробу под видом трупа вывезли в Таджикистан обычным рейсовым самолетом.
В Таджикистане ему дали 17 лет строгого режима, но мы продолжаем с ним поддерживать связь.
Похищение Гадоева
С Шараффиддином Гадоевым мы знакомы уже лет десять, мы с ним и с Умарали Кувватовым в 2012 году ездили в Хорог накануне знаменитого восстания , для обсуждения ряда вопросов, связанных с борьбой с наркотрафиком. По данным Умарали и местных товарищей, этим наркотрафиком управляли лица из ближайшего окружения семьи Рахмона и сотрудники ГКНБ (таджиского ФСБ), включая главу ГКНБ Ятимова. Мы встречались с неформальным лидером местного самоуправления Имомназаром Имомназаровым, нам показывали тайные тропы в Афганистан, через которые шел наркотрафик, там можно просто реку перейти по мели 30 м. Сам я приезжал туда как частное лицо, меня вообще бы туда не пропустили, но с Умарали был человек с удостоверением, благодаря которому мы прошли все блокпосты.
Так мы познакомились с Шарофиддином, который в той поездке сопровождал Умарали. С ним мы договорились, что в России имеется возможность проконсультироваться с политтехнологами, которые могли помочь выходу диалога на высший уровень (имена политтехнологов я бы не хотел афишировать, чтобы у них не было проблем). В этом нам должны были помогать сотрудники Института Востока и Азии, сотрудники МГИМО, а также одна государственная структура, которую я не хотел бы упоминать открыто.
В чем была наша идея? Лидеры таджикской оппозиции считают, что поскольку Россия — сосед Таджикистана, являющаяся оплотом и гарантом существования Таджикистана во враждебной среде (с одной стороны Афганистан, с другой — американцы, с третьей — Китай), было бы правильно заручиться поддержкой Москвы в случае транзита власти. 2020 год — это очередные «выборы Рахмона», и таджикская оппозиция уже готовится к этому моменту, чтобы осуществить мирный и ненасильственный транзит власти. Но поскольку один из основных лидеров оппозиции — Мухиддин Кабири — для Рахмона — жуткий враг, было принято решение обратиться к российской стороне, чтобы, используя различных лидеров мнений, передать тот посыл, который помог бы этот транзит осуществить. Сам Кабири при этом не собирался участвовать в выборах, его партия запрещена, a сам он вынужден жить за границей. Коммуникатором на переговорах стал Шараффиддин Гадоев, который приезжал в Москву дважды.
Первая поездка произошла в ноябре прошлого года, когда Гадоев переговорил с одним из политтехнологов, которому он представил программу по синхронизации действий между зарубежной оппозицией (основная часть которой находится в Германии) и российской диаспорой. Переговоры прошли нормально, было достигнуто взаимопонимание. Он уехал, а 13 февраля снова приехал в Россию, после чего начались чудеса.
Он прилетел 13 числа, мы организовали ему встречу через VIP-проход, но через паспортный контроль он должен был проходить как обычно, во всяком случае нам он тогда не говорил, что прошел границу в каком-то особом режиме. Затем была общая встреча, переговоры (сразу скажу, там не было ни кого-то из АП или Совбеза, ни кого-то из силовиков), после чего он заявил, что у него еще здесь еще ряд встреч, в том числе и с таджикской стороной. 14 числа мы также с ним сначала поговорили за завтраком, затем в районе 3 часов дня, а в 6 вечера за ним пришла машина, он уехал на какую-то свою встречу, после которой должен был позвонить, но не позвонил. 15 числа мне позвонила его жена Виктория, которая сообщила, что Шароффиддин куда-то делся и, по ее данным, его вывезли в Таджикистан.
После этого появилось это знаменитое видео, где он заявил, что он вернулся добровольно, призывает «Группу 24» покаяться и также вернуться в Таджикистан. Потом началось движение в Европе, подключились несколько организаций, в том числе Human Rights Watch, началась коммуникация через представительство Таджикистана в Германии. Тут появилось и видео, где он предупредил, что не собирался возвращаться в Таджикистан, и что если он там окажется, значит, он был похищен. Началась и мобилизация таджикской диаспоры в России, что особенно напрягло официальный Таджикистан (численность таджикской диаспоры в России сопоставима с населением этой страны, поэтому наша вся работа была направлена на то, чтобы таджики в России массово проголосовала за кандидатов, которых выдвинет оппозиция).
Сам Шароффидин (а мы с ним постоянно общаемся по телефону), считает что его вывезла ФСБ, хотя я в это не верю, думаю, что это были сотрудники МВД и миграционной службы. По его описанию, машина в которой он ехал, остановилась, он вышел и его пересадили в другую машину, то есть это была спланированная акция. А значит, была какая-то игра, либо нас просто использовали втемную изначально, либо те лица в России, которые были вовлечены в переговоры, были каким-то образом мотивированы таджикской стороной. Большая загадка, как его перевезли через границу без таджикского паспорта (у yего был голландский трэвэл-паспорт с многоразовой российской визой). То есть даже если похищение организовывали и проводили сотрудники МВД, то на границе, видимо, была подключена ФСБ, без которой пройти границу нельзя. К сожалению, Шароффиддин многое додумывает сейчас, хотя я ему пытаюсь объяснить, что если бы речь шла о какой-то операции, в которую Россия была бы вовлечена, то она бы проходила по другому сценарию. Это бы сделали прямо с территории Европы.
