В Таджикистане взрослеет новое поколение чиновников. То, чего им не хватает в профессиональном опыте, они компенсируют семейными узами.
В начале прошлого месяца расчетной палатой был опубликован Национальный банк Таджикистана.
Все заместители руководителя учреждения ушли в отставку, уступив место новым преемникам, включая первого заместителя председателя Джамолиддина Нуралиева.
Помимо своей карьеры в сфере финансов, Нуралиев известен как зять президента Таджикистана Эмомали Рахмона. Он женат на дочери лидера Озоде, которая также является главой администрации президента Таджикистана.
Официально Нуралиев освобожден от должности в Нацбанке “в связи с переходом на другую работу”. Однако о новой роли не было объявлено – молчание, которое предсказуемо вызвало разговоры о борьбе за власть.
В Национальном банке Таджикистана появилось новое поколение чиновников, но, как и Нуралиев до них, многие из них имеют тесные семейные связи с правящим истеблишментом.
Среди них Фируз Хомиддин Шарифзода , сын бывшего министра внутренних дел Таджикистана Хомиддина Шарифова, который занимал этот пост с 1996 по 2006 год.
Проправительственные СМИ , сообщавшие о назначении Шарифзода, сделали это без упоминания его влиятельного отца .
Но во все более узких аналитических кругах Душанбе новая роль возобновила известную дискуссию о том, какие сыновья влиятельных людей режима занимают высокие посты в государственных учреждениях.
Помимо Фируза Шарифзода, как минимум двое других детей бывшего министра внутренних дел Таджикистана занимают престижные государственные должности: Рудоба Хомиддин Шарифзода – судья Душанбинского гарнизонного военного суда , а Фаррух Хомиддин Шарифзода – посол в Туркменистане.
Сыновья бывшего мэра Душанбе Махмадсаида Убайдуллоева – Джамолиддин Убайдулло и Амиржон Убайдуллоев – занимают должности посла во Франции и советника в администрации президента Рахмона соответственно.
Ашраф Гулов, сын бывшего министра энергетики и промышленности Таджикистана Гуля Шерали (и зять президента), ранее был назначен послом страны в Турции. В другом месте Салим Фарход, сын Абдулмаджида Достиева, бывшего посла страны в России и одного из ближайших сторонников президента Рахмона, теперь является заместителем министра иностранных дел Таджикистана.
Этот ролевой вызов предлагает картину стеклянного потолка, с которым сталкиваются амбициозные дипломаты, не являющиеся членами влиятельных семей. Однако факт в том, что эта ситуация повторяется по всему штату – просто назначение послов предается гласности по необходимости.
Карьерный рост в правоохранительных органах отследить сложнее.
Но известно, например, что Шохрух Саид, сын Абдулфаттоха Гойиба, экс-главы государственной антикоррупционной службы, является начальником отдела уголовного розыска МВД.
Ближе к дому Умеджон Нуриддин Рахмон , племянник президента Рахмона, по сообщениям, является прокурором районного суда Исмоили Сомони в Душанбе.
В конечном счете, большинство таджикской политической элиты являются либо родственниками, либо знакомыми самого главы государства.
Однако смена караула в Национальном банке Таджикистана вновь подняла вопрос в Душанбе: почему сыновьям и дочерям чиновников должно быть суждено занимать высокие посты?
В беседе с “Радио Озоди “, таджикским отделением “Радио Свободная Европа/Радио Свобода”, еще в 2016 году аналитик Саймуддин Дустов утверждал, что цель кумовства и кумовства – ограничить политические амбиции тех, кто находится у власти. Если вы получили свою роль благодаря отцу, утверждал он, вы понимаете свое место.
“Власть до сих пор еще не осознала значение (людей с неподдельными амбициями) для стабильности как власти, так и общества”, – сказал Дустов.
В письме, написанном годом ранее для Центральноазиатского бюро аналитической отчетности , таджикский аналитик Нурали Давлат выразил сожаление по поводу увеличения количества заместителей министров и глав ведомств, принадлежащих к “золотой молодежи”, которым все еще не исполнилось 40 лет.
“Другие активные люди среди таджикской молодежи – те, кто прошел хорошую подготовку и образование в зарубежных вузах – слабо представлены в элите”, – добавил Давлат.
После последовательных репрессий против СМИ и гражданского общества в наши дни труднее найти таджикских аналитиков, готовых сделать такие заявления под запись.
Чиновники, со своей стороны, не считают нужным оправдывать эти блестящие назначения. Когда на главу Агентства государственной службы Таджикистана Джуму Давлатзода на пресс-конференции 2017 года оказали давление, чтобы он объяснил свою поддержку кандидатуры тогдашнего 29-летнего сына Рахмона Рустама Эмомали на пост мэра Душанбе, он просто ответил: Если Рустам Эмомали родился в семье президента, разве он не имеет права занимать должность?”
В настоящее время Рустам Эмомали по-прежнему является мэром, но к нему добавилась роль председателя Национального собрания Таджикистана. Эта должность делает его вторым в очереди после президента, согласно конституции.
